Восточный маршрут: озеро-вулкан-нерка-орлан
С кем рыбачит великан Кутху
2,5 метра
может достигать размах крыльев у самок белоплечих орланов
5000 особей
насчитывает мировая популяция орланов
9,5 килограммов
весит крупная самка белоплечего орлана
Мы летим над пенистой полосой прибоя, медленно взмахивая крыльями. Внизу расстилается бескрайняя заснеженная горная страна. Отвесными скалами обрывается берег в Тихий Океан. Волны яростно бьются о них, взметая соленые брызги.
Озеро Уже больше месяца мы продолжаем долгую кочевку вдоль побережья, останавливаемся на отдых в устьях постепенно замерзающих рек, выискиваем скудный корм среди выбросов моря. Солнце клонится к закату, когда мы расстаёмся с берегом океана и круто поворачиваем вглубь гористой страны. Беспорядочное нагромождение хребтов, конусов вулканов и сопок внезапно расступается, открывая широкое зеркало воды – Курильское озеро, крайний юг полуострова Камчатка. Здесь мы – белоплечие или Стеллеровы орланы – проведем следующие полгода на зимовке. На первый взгляд это место ничем не отличается от раскинувшегося вокруг скованного морозами и занесенного снегами безжизненного пространства. Белое безмолвие. Зачем мы вообще летим именно сюда? |
Вулкан Десять тысяч лет назад здесь творился полный хаос. Одно вулканическое извержение следовало за другим, жидкая лава со скоростью автомобиля многокилометровым потоком текла из жерла вулкана к берегу океана. Потом ка-а-к рванёт! Сильный взрыв – ученые называют его пароксизмальным, – и дно впадины просело. Образовалась кальдера диаметром 10 километров и глубиной триста метров. Остатки старого вулкана постепенно разрушались, ледники вокруг таяли и кальдера постепенно наполнилась водой. Так появилось озеро. Лёд продолжал таять, вода всё прибывала… Озеро вытекло из берегов и вода постепенно добралась до древнего Охотского моря. Вот краткая геологическая история озера Курильского и реки Озерной, по совместительству – крупнейшего в Евразии нерестилища лосося-нерки. |
Нерка Не было бы лососей, не было бы и нас, орланов. Камчатка – наша родина. Здесь мы рождаемся, вырастаем и набираемся сил, а затем покидаем гнёзда. Часть из нас остается в родных местах, только постоянно кочует в поисках корма, которого в нашей суровой северной стране не так много. А кто не находит пропитания, либо погибает, либо мигрирует, – такова суровая правда жизни. |
Орлан Наша пернатая молодежь любит релоцироваться в Японию, на остров Хоккайдо. Там много вкусной и доступной еды – отходов промысла минтая. Из минтая делают крабовые палочки и суши. Соседи-японцы нас любят и охраняют. Мы – один из главных символов Хоккайдо, помимо зимних видов спорта, разумеется. Десять миллионов японцев ежегодно приезжает сюда, чтобы посмотреть на нас. Нам не жалко, любуйтесь. Только, чур, кормите, иначе мы не согласны. Поживём здесь до следующей весны, а там приходит пора возвращаться домой, на Камчатку. Не сентиментальные чувства тоски по родине гонят нас назад, 2000 километров вдоль Курильской островной гряды, нет. В отличие от мачехи-Японии, Камчатка даёт главное – обильный корм в течение самого сложного периода жизни любого животного – размножения и выращивания потомства. И это те самые лососи, которые поднимаются по реке Озерной в Курильское озеро. Японцы-то своих повыловили, а в реки Камчатки пока еще заходят миллионы рыб, которые дают обильное пропитание всем участникам этого фестиваля – медведям, нерпам, сивучам, морским котикам, выдрам, лисам, даже дятлам, синицам, лебедям и крохалям. И главное, нам, – белоплечим орланам. |
Один день на нерестилище
Много нас тут собралось со всей Камчатки. В иные зимы 500, 800 орланов прилетает. Пищи полно, хватит всем. Кто добрался, уже может не торопиться. Рассаживаемся на удобных местах. Ждём.
Посверкивая на солнце, бегут ручьи, прорезая узкими каналами двухметровую толщу снега. Ручьям не дают замерзнуть подземные источники. Сильные ветры нарушают однообразную белизну равнины, создают бесконечное разнообразие снежных форм: отполированные до блеска заструги и беспорядочные нагромождения сугробов, гроты и карнизы, нависающие причудливыми языками вдоль склонов.
Русла небольших речек забиты мертвой рыбой, которая уже отметала икру. Рыбы так много, что к концу рунного хода – массовой волны нерестовой миграции рыб – не каждая пара находит подходящее место. Для устройства гнезда лососям необходим мелкий галечник у бьющих из-под земли грунтовых вод с пониженным содержанием кислорода. Инстинктивная тяга оставить потомство заставляет лососей перекапывать чужие гнезда и губить выметанную другими рыбами икру.
Русла небольших речек забиты мертвой рыбой, которая уже отметала икру. Рыбы так много, что к концу рунного хода – массовой волны нерестовой миграции рыб – не каждая пара находит подходящее место. Для устройства гнезда лососям необходим мелкий галечник у бьющих из-под земли грунтовых вод с пониженным содержанием кислорода. Инстинктивная тяга оставить потомство заставляет лососей перекапывать чужие гнезда и губить выметанную другими рыбами икру.
Появляясь и исчезая за солнечными бликами, пара лососей кружит в медленном танце над ямкой между камнями. Роскошный брачный наряд лосося выделяется на фоне льда и солнечных бликов: темно-зеленая голова гармонирует по цвету с бордовой спиной, постепенно светлеющей к брюху.
Много нас тут собралось со всей Камчатки. В иные зимы 500, 800 орланов прилетает. Пищи полно, хватит всем. Кто добрался, уже может не торопиться. Рассаживаемся на удобных местах. Ждём.
Появляясь и исчезая за солнечными бликами, пара лососей кружит в медленном танце над ямкой между камнями. Роскошный брачный наряд лосося выделяется на фоне льда и солнечных бликов: темно-зеленая голова гармонирует по цвету с бордовой спиной, постепенно светлеющей к брюху. Вот уже рыбы неподвижно стоят, прижались боками друг к другу. Самка веером разворачивает спинной плавник. Он слегка возвышается над водой как маленький парус и просвечивает насквозь нежным розовым цветом. Икринки падают в углубление на галечном дне, молочно-белые струйки расплываются в воде, обволакивают их.
Вся эта красота нам без надобности. Рыбы много, голодных желающих полакомиться еще больше. Старость мудра, торопиться не надо. Шум крыльев, короткий бросок – и одна из рыбин трепещет на берегу, разбрасывает хвостом мелкую гальку и песок. Это один из нетерпеливых молодых орланов слетает вниз, на нерестилище, и хватает лосося. Грузно наступает на рыбину желтой когтистой лапой и на припорошенную снегом гальку брызжет алая струйка. Попалась самка. Она так и не успела выметать икру. Подождёшь немного, а потом прогонишь молодого, отожмёшь рыбину. На то, чтобы отбирать добычу у других требуется меньше сил, чем ловить её самому. Цап-царап – это наш, старых хищников – излюбленный приём. Такая вот философия.
Появляясь и исчезая за солнечными бликами, пара лососей кружит в медленном танце над ямкой между камнями. Роскошный брачный наряд лосося выделяется на фоне льда и солнечных бликов: темно-зеленая голова гармонирует по цвету с бордовой спиной, постепенно светлеющей к брюху. Вот уже рыбы неподвижно стоят, прижались боками друг к другу. Самка веером разворачивает спинной плавник. Он слегка возвышается над водой как маленький парус и просвечивает насквозь нежным розовым цветом. Икринки падают в углубление на галечном дне, молочно-белые струйки расплываются в воде, обволакивают их.
Вся эта красота нам без надобности. Рыбы много, голодных желающих полакомиться еще больше. Старость мудра, торопиться не надо. Шум крыльев, короткий бросок – и одна из рыбин трепещет на берегу, разбрасывает хвостом мелкую гальку и песок. Это один из нетерпеливых молодых орланов слетает вниз, на нерестилище, и хватает лосося. Грузно наступает на рыбину желтой когтистой лапой и на припорошенную снегом гальку брызжет алая струйка. Попалась самка. Она так и не успела выметать икру. Подождёшь немного, а потом прогонишь молодого, отожмёшь рыбину. На то, чтобы отбирать добычу у других требуется меньше сил, чем ловить её самому. Цап-царап – это наш, старых хищников – излюбленный приём. Такая вот философия.
Фото Issac Spotts
Вокруг места нашей охоты мгновенно собирается стайка синиц. Птички проворно подбирают икринки и кусочки снега, пропитанные рыбьей кровью. Поползень прилетел. Вот что бы ты без нас делал, дорогой? Если б мы, орланы, на берег рыбину не вытащили, да ещё с икрой, так всю зиму и долбил бы вместе с дятлами сухую ольху в поисках личинок насекомых. А много ли их найдёшь, личинок? То-то же. Другое дело икра. Питательная, легко усваивается, берег ею усыпан после нашей трапезы. Нам-то она без надобности, мы её собрать своим огромным клювом не способны. А вот поползни ловко подцепляют отдельные икринки клювом-пинцетом. Пользуйтесь, не жалко. Все пользуйтесь. Поползни, дятлы с синицами-пухляками, вороны с сороками. Икру всем и даром!
Стая лебедей-кликунов ночевала в заливе у подножия Ильинского вулкана, нежилась у выходов теплых источников, среди огромных валунов древнего лавового потока.
Ох, ты, футы-нуты, шейки гнуты! Белая кость подъехала, то есть белое перо. Стая лебедей-кликунов ночевала в заливе у подножия Ильинского вулкана, нежилась у выходов теплых источников, среди огромных валунов древнего лавового потока. Лебеди выбирают мелководные участки и, энергично двигая лапами, принимаются разгребать гальку, которая большим куполом прикрывает гнезда лососей. Опускают головы в воду и отцеживают икру. Нам они не конкуренты, да и мы им не нужны. Птицы крупные, сильные, сами раскапывают черными перепончатыми лапами грунт на нерестилищах.
У лебедей имеются свои нахлебники – большие крохали. Те в несколько раз мельче и раскопать нерестовые бугры не способны. Только лебедь начинает свою вредоносную деятельность, вокруг сразу собирается стайка крохалей. Эти утки ныряют, чтобы схватить всплывающие икринки тонкими, длинными клювами. Лебеди изредка отгоняют непрошенных гостей, щиплют их клювом. Основательно прочесав нерестилище и раскопав с десяток гнезд лососей, лебеди отплывают на глубокое место, наводят марафет, очищая оперение от замерзших капель воды.
У лебедей имеются свои нахлебники – большие крохали. Те в несколько раз мельче и раскопать нерестовые бугры не способны. Только лебедь начинает свою вредоносную деятельность, вокруг сразу собирается стайка крохалей. Эти утки ныряют, чтобы схватить всплывающие икринки тонкими, длинными клювами. Лебеди изредка отгоняют непрошенных гостей, щиплют их клювом. Основательно прочесав нерестилище и раскопав с десяток гнезд лососей, лебеди отплывают на глубокое место, наводят марафет, очищая оперение от замерзших капель воды.
Мы потому и сами такие огромные, и клювы у нас неслабые, чтобы быстро разделывать крупных лососей
Вокруг выловленного молодым орланом лосося начинается всеобщая потасовка, толкотня, удары крыльями и сильными когтистыми лапами. Тут уж каждый за себя, никакой кооперации. Здоровенную рыбину весом пять килограмм раздирают на части за пару минут. Одному достаются лучшие куски, другой давится, торопливо заглатывая рыбий хвост. Всё лучше, чем ничего. Мы потому и сами такие огромные, и клювы у нас неслабые, чтобы быстро разделывать крупных лососей. А без такого инструмента – что толку, что ты его поймал – распластать добычу невозможно. Вот как вороны. Они тоже тут галдят, суетятся. Ну, вытащат какую снулую рыбину на берег, и что дальше? Без нас они ничего не могут – так, потюкают клювом мякоть вокруг жаберных щелей, да глаза еще выклюют, а больше ничего.
“
Если бы не зимний нерест лососей, нам совсем худо бы пришлось. В Японии хоть и ждёт нас с нетерпением десять миллионов туристов, но туда еще добраться нужно. Охотское море, Курильские острова– не очень приветливое место поздней осенью. Шторма идут один за другим, ледяной ветер, дождь. Б-р-р... Уж лучше тут, дома, в Камчатском краю.
Этапы жизненного пути
С декабря по март
длится зимовка орланов на озере Курильском
Июль-август
Происходит вылет птенцов из гнёзд
В возрасте 4 лет
орланы приобретают контрастный взрослый «наряд»
Карта места событий
Как Ворон Кутх сотворил наш мир
Ительменская легенда
Медленно взмахивая могучими крыльями, лечу над пенистой полосой прибоя…
Нет, вот прибоя как раз еще нет. Потому что мир молод и несовершенен. Мир едва родился. Под моими черными крыльями – одно бескрайнее море. Нет суши, нет светил небесных, нет звёзд, и нет ни единой живой твари. Мне только предстоит создать всё это. Я – большой ворон Кутх, Творец мира у коряков и ительменов, коренных обитателей Камчатского края. Моя Большая рыбалка – это и есть творение мира.
Фото: https://isaacspicz.com
Нет, вот прибоя как раз еще нет. Потому что мир молод и несовершенен. Мир едва родился. Под моими черными крыльями – одно бескрайнее море. Нет суши, нет светил небесных, нет звёзд, и нет ни единой живой твари. Мне только предстоит создать всё это. Я – большой ворон Кутх, Творец мира у коряков и ительменов, коренных обитателей Камчатского края. Моя Большая рыбалка – это и есть творение мира.
Фото: https://isaacspicz.com
“
В начале сотворил Ворон небесную твердь, отделил свет от тьмы, а воду от суши.
И зажёг светила на тверди небесной для отделения дня от ночи, и для знамений, и времен, и дней, и годов.
Луну и Солнце сотворил Большой Ворон. Взмахнул крылом, и явилась суша посреди воды, а реки потекли в море.
И понравилось Ворону то, как он это сотворил.
Где махнёт крылом – поднимаются высокие горы. Какие разогреет дыханием – превращаются в вулканы, чтобы молодая земля не замёрзла. И пустил Ворон в прозрачные реки быстрых серебристых лососей. А земле повелел произвести траву зеленую, и деревья по склонам гор, и мхи в тундре, чтобы всякая тварь насыщалась. Но не было еще никакой души живой на земле.
Тогда простер Ворон второе крыло, и полетели над землею бесчисленные птицы небесные, гуси и чайки, кулики и гагары, орлы и синицы, дятлы и ласточки полетели над землей. И медведи пошли по берегам рек, высматривая в них лососей. Олени стали кормиться ягелем в тундре, а орлы парить в вышине. И суслик-евражка у норы смотрел на эту красоту невозможную и аж вздрагивал от восторга вместе с Вороном.
Так Кутх создал себе братьев по крови – орлов и синиц, лососей и медведей, оленей и евражку-суслика.
И вас, людей, тоже я сотворил.
Я, Большой Ворон, всех созываю на свою Большую рыбалку. Кто ко мне приходит, тот мой друг.
Так гласит ительменская легенда.
В тексте использованы фото:
Игорь Шпиленок: https://shpilenok.livejournal.com
Issac Spotts: https://isaacspicz.com
Алексей Осокин: https://alexeyosokin.livejournal.com/174006.html
а также других замечательных фотографов, которым посчастливилось запечатлеть этих прекрасных птиц в дикой природе, но авторство которых нам не удалось установить.
Игорь Шпиленок: https://shpilenok.livejournal.com
Issac Spotts: https://isaacspicz.com
Алексей Осокин: https://alexeyosokin.livejournal.com/174006.html
а также других замечательных фотографов, которым посчастливилось запечатлеть этих прекрасных птиц в дикой природе, но авторство которых нам не удалось установить.