Транс-континентальный маршрут

Круговорот угрей в природе: из Балтики на Карибы и обратно с любовью

Золотыми буквами вписал бы своё имя в историю науки Зигмунд Фрейд, если бы в 1876 году нашёл мужские гонады у угрей во время своей учебной практики в Триесте, в Институте зоологических исследований. А может, и на Нобелевку бы потянул. И кто знает, не эта ли проблема – отсутствие самцов в популяции угрей – подтолкнула ученого к многолетнему исследованию вопросов сексуальности. По крайней мере, именно эта тема стала первой известной научной публикацией Фрейда.

8000 километров
протяженность нерестовой миграции европейских угрей
1,5-2 метра
достигают длины взрослые угри
2600 рублей
стоит один килограмм копченого угря в Москве
Здесь темно. И это нам нравится.  Солнечный свет не проникает на такую глубину. А вместе с ним сюда не проникают и хищники, главные из которых – люди, с их сетями, неводами, тралами, мережами, мордами, и другими изощренными орудиями лова. Глубина полкилометра. Бермудский треугольник. Нас здесь никому не достать. Сюда даже атомная подводная лодка с трудом погружается. Да и то – далеко не всякая, разве что экспериментальная. А мы можем! Потому что у нас – цель. Но до неё ещё очень и очень далеко: не все доберутся до финиша. В пути многие погибнут от голода, усталости, выбьются из сил. Других просто съедят – акулы, косатки, барракуды. Потому что наше мясо – деликатес. Не случайно ролл с копченым угрём стоит 1000 рублей в московском японском ресторане. Но и от свежего угря никто не откажется. Всё-таки за 10 лет жизни в пресных водоёмах Балтики мы вырастаем до метра в длину, а это лакомый кусок для любого хищника.
Здесь темно, но тепло. Холод-то не страшен, потому что мы, рыбы, и так холоднокровные. Но нашим икринкам нужна тёплая вода для развития. Ради этого мы и должны проплыть 8000 километров. Больше нигде в Мировом океане нет нужной нам температуры на глубине в полкилометра. Только здесь – в Саргассовом море, рядом с Бермудским треугольником. Страшно, а что не сделаешь ради будущих поколений. Саргассово море, море без берегов, расположено в Атлантическом океане и ограничено четырьмя течениями: Гольфстримом, Северо-Атлантическим, Канарским и Северным Пассатным.
Здесь темно, тепло и царит полное одиночество. Тут каждый сам за себя. Важно оставить после себя потомство, остальное не имеет значения. Этой цели подчинены последние месяцы нашей жизни. Погибая в одиноких, мрачных глубинах Атлантики, мы оставляем после себя миллионы икринок. Вот наша цель. 
Саргассово море расположено над Северо-Американской впадиной – глубоководной частью Атлантического океана. Температура плюс 15 градусов Цельсия на глубине в полкилометра поддерживается круговоротом течений круглогодично. В тёплой воде хуже растворяется кислород, а это напрямую влияет на продуктивность экосистемы. В воде кислород – лимитирующий фактор, а значит, чем теплее вода, тем короче пищевая цепь. Мало еды, но и врагов тоже мало: икринки быстро развиваются на глубине, вне досягаемости хищников. Нашим личинкам, которые вылупляются из икры и называются «лептоцефалы», кислорода нужно не так много, да и дышат они не только жабрами, но и всей поверхностью тела. И кстати, да, они обладают сверхспособностью – они прозрачные и в воде совершенно незаметны! Теперь их задача – подняться в верхние слои моря, оседлать попутное течение Гольфстрим и айда обратно – в реки Северной Европы, нагуливать биомассу до очередного цикла миграции, лет через десять.
Вечный круговорот
Природа – та ещё забавница. Когда мы спускаемся на юг вдоль берегов Северной Европы и Балтики к побережью Ньюфаундленда и Америки, навстречу поднимаются крупные серебристые рыбины – сёмга или атлантический лосось. Мы ушли из родного озера и реки, что погибнуть после нереста в море, а семга наоборот – из моря идет на нерест в реки, чтобы погибнуть там. Учёные дали мудрёные названия нашим миграциям – катадромной называют перемещения из пресной воды в морскую. У лососей же наоборот: миграция анадромная.
Совершается вечный круговорот жизни. Похоже, над всеми нами природа проводит свой бесконечный эксперимент, склонив голову, смотрит голубым глазом – какой вариант поинтересней будет. Это нам-то ещё повезло. Мы, угри – лентяи: плывём по течению – сначала вниз по реке, а потом на запад по Антигольфстриму. А вот лососям похуже приходится: им еще пару сотен километров против течения вверх по реке подниматься.
ЗАЧЕМ ВЫБИРАТЬ ЭТОТ 8000-километровый ТУР
Предложите собственные версии
Почему (или зачем) европейские угри преодолевают 8000 километров по пути на нерест в Саргассово море? Их рыбья генетическая память не хранит ответа на этот вопрос.
У учёных есть парочка гипотез.

Версия первая. Дрейф материков
Давно, когда Земля была молодой планетой, между Европой и Америкой ещё не существовало Атлантического океана. В начале третичного периода их разделял лишь узкий пролив. Но тут наметились глубокие и принципиальные противоречия между материками, и Евразия с Северной Америкой решили разбежаться. Эти разногласия по размерам стали как целый океан. А нам-то, древним угрям, что делать? Куда деваться? Наши места нереста сами по себе не изменились, только дрейфовали вместе с материками. Дистанция медленно, но верно, росла. И за много-много миллионов лет достигла 8000 километров.
Товарищи ученые, вы правда думаете, что наши привычки более устойчивы, чем положение материков на поверхности Земли? К тому же, вы противоречите сами себе. Если нас привлекают уникальные условия в Саргассовом море, то, простите, но пока не сформировался сам Атлантический океан, не было и этих условий. Гольфстрима еще не было, а мы уже давным-давно были. В общем, так себе версия.

Карта места событий
Версия вторая. Гольфстрим поменялся
Другую идею предложил советский ихтиолог Пётр Юльевич Шмидт. Миграция угря – результат изменения гидрологического режима в послеледниковый период. В северной части Атлантического океана преобладали холодные воды, а тёплое течение Гольфстрим пролегало от берегов Америки до Пиренейского полуострова. Обратное течение поворачивало на юг у берегов Африки и затем возвращало потоки воды обратно к берегам Америки. Зона высоких температур воды на глубине 400 м, подходящая для нереста угря, растянулась через весь океан. Всё было прекрасно – нерестись-не хочу по всей Атлантике. Но с потеплением климата Гольфстрим стал разворачиваться, отклоняясь на северо-восток, относя личинок и мальков к берегам Северной Европы. Мальки — «стеклянные угри», уходили дальше в северные моря в поисках устьев рек. Участок глубинных вод, с температурой, где возможен наш нерест, сузился до размеров Саргассова моря. Глобальная тектоника плит, понимаешь ли, а нам теперь таскаться с Балтики до Кариб восемь тыщ километров туда-обратно… Бермудский треугольник неудержимо влечёт к себе, зовёт в наш последний путь.
Кстати, ещё один вопрос к учёным – а как мы ориентируемся там, в тёмных глубинах, как находим путь к благословенным Карибам и обратно? Мы вам ничего не расскажем, будем молчать как рыбы. Разгадывайте наши загадки сами.