Абстрактный зоологический детектив
Картины к выставке
Неизвестный Кандинский в фондах Зоологического музея
Vice versa
Игры нашего разума на экране томографа
Vice versa
Игры нашего разума на экране томографа
Посетитель:
Это что у вас такое, Кандинский?
Экскурсовод:
Нет, это побочный продукт 3D-сканирования.
Перед вами необычные изображения.
У меня есть две версии того, что изображено на этих картинках
1
Узок круг этих революционеров – это про художественную тусовку Москвы начала 19-го века. Все знали всех. Не то, чтобы дружили, творческий такой бульон был. И в этом бульоне были неожиданные встречи, пересечения судеб, творческие взаимовлияния и заимствования. И революции. И открытия. Иногда даже новых направлений живописи.
В начале 1910-х годов, до Первой мировой войны, уже известного тогда художника-анималиста Василия Ватагина Дарвиновское общество пригласило сделать альбом берлинского зоопарка, который считался самым лучшим в Европе. Ватагин приехал в Германию и стал рисовать живых зверей с натуры. Однажды, летним днем, когда он рисовал слона, то увидел, что тот берёт в хобот палочку и водит ею по земле, оставляя в пыли странные знаки. Художника это чрезвычайно удивило, и он поделился своим наблюдением с директором зоопарка. Тот сказал, что знает об этом, более того, поведал Ватагину, что об исключительных умственных способностях слонов писал еще Плиний Старший в своей «Естественной истории». Так или иначе, но история со слоном-писателем дошла до Кандинского, который в этот период также проживал в Германии. Почему-то (возможно в силу увлечения буддизмом в этот период, с его концепцией переселения человеческих душ, в том числе в животных) Кандинский страшно заинтересовался этой историей, тем более, что источником был его знакомый по Москве художник. Настолько заинтересовался, что приехал в Берлин и, по свидетельству Ватагина, проводил у вольеры слона длительное время, наблюдая за его графическими упражнениями. Более того, под влиянием увиденного художник сделал слона главным героем своей картины. Вот только не вполне понятно, какой именно.
В начале 1910-х годов, до Первой мировой войны, уже известного тогда художника-анималиста Василия Ватагина Дарвиновское общество пригласило сделать альбом берлинского зоопарка, который считался самым лучшим в Европе. Ватагин приехал в Германию и стал рисовать живых зверей с натуры. Однажды, летним днем, когда он рисовал слона, то увидел, что тот берёт в хобот палочку и водит ею по земле, оставляя в пыли странные знаки. Художника это чрезвычайно удивило, и он поделился своим наблюдением с директором зоопарка. Тот сказал, что знает об этом, более того, поведал Ватагину, что об исключительных умственных способностях слонов писал еще Плиний Старший в своей «Естественной истории». Так или иначе, но история со слоном-писателем дошла до Кандинского, который в этот период также проживал в Германии. Почему-то (возможно в силу увлечения буддизмом в этот период, с его концепцией переселения человеческих душ, в том числе в животных) Кандинский страшно заинтересовался этой историей, тем более, что источником был его знакомый по Москве художник. Настолько заинтересовался, что приехал в Берлин и, по свидетельству Ватагина, проводил у вольеры слона длительное время, наблюдая за его графическими упражнениями. Более того, под влиянием увиденного художник сделал слона главным героем своей картины. Вот только не вполне понятно, какой именно.
Впоследствии стала каноничной история о том, как, собственно, Кандинскому пришла первая мысль, которая послужила триггером к зарождению нового направления в живописи – абстракционизму. Однажды он поехал к своей подруге Габриэле Мюнтер и уже в сумерках зашёл в ее мастерскую. И бросил взгляд на одну из картин, которая была прислонена к стене. Вечернее солнце создавало игру света и тени в комнате. На картине не было ни единого знакомого образа. Просто набор цветных пятен и линий. Но они так гармонично сочетались, что Кандинский невольно залюбовался. Он очнулся и понял, что это было его собственное полотно! Он не узнал ни одного предмета, потому что… картина стояла вверх ногами! Так ему пришла идея, что картина ничего не должна изображать, кроме самой себя. Некоторые биографы склоняются к мысли о том, что это было то самое изображение слона из Берлинского зоопарка.
Что это дает нам? Довольно многое: Ватагин много-много лет был практически штатным художником Зоологического музея МГУ. Кандинский был знаком с Ватагиным. Оба были в Берлине у вольеры со слоном. Ватагин послужил причиной, по которой Кандинский заинтересовался необычным животным и написал его на некой своей картине. Толчком к началу нового творческого искания Кандинского послужило неузнавание им своей собственной картины, которой мог быть этот самый «Слон». Дальше – хоть догадки, но вполне правдоподобные – до реальности всего один шажок. Мог Кандинский, уже будучи известным, в знак благодарности посетить Ватагина в Зоологическом музее (тем более, что в качестве приглашенного профессора он читал в Университете лекции о современном искусстве) в Москве, и подарить ему ТУ САМУЮ картину, которая их связывала? А почему бы, собственно, и нет? По крайней мере, у него, как говорят в криминалистике, была такая возможность и был мотив. А картина – это орудие.
Вот и вся логическая, историческая, психологическая цепочка обстоятельств, которая могла привести к появлению в художественных фондах Зоологического музея не атрибутированных картин Василия Кандинского. Не атрибутированных, потому что они были дружеским подарком.
Задумайтесь об этом, когда придете в Зоологический музей!
Что это дает нам? Довольно многое: Ватагин много-много лет был практически штатным художником Зоологического музея МГУ. Кандинский был знаком с Ватагиным. Оба были в Берлине у вольеры со слоном. Ватагин послужил причиной, по которой Кандинский заинтересовался необычным животным и написал его на некой своей картине. Толчком к началу нового творческого искания Кандинского послужило неузнавание им своей собственной картины, которой мог быть этот самый «Слон». Дальше – хоть догадки, но вполне правдоподобные – до реальности всего один шажок. Мог Кандинский, уже будучи известным, в знак благодарности посетить Ватагина в Зоологическом музее (тем более, что в качестве приглашенного профессора он читал в Университете лекции о современном искусстве) в Москве, и подарить ему ТУ САМУЮ картину, которая их связывала? А почему бы, собственно, и нет? По крайней мере, у него, как говорят в криминалистике, была такая возможность и был мотив. А картина – это орудие.
Вот и вся логическая, историческая, психологическая цепочка обстоятельств, которая могла привести к появлению в художественных фондах Зоологического музея не атрибутированных картин Василия Кандинского. Не атрибутированных, потому что они были дружеским подарком.
Задумайтесь об этом, когда придете в Зоологический музей!
2
Человек воспринимает окружающий мир органами чувств, которые передают эти аналоговые сигналы в виде электрических импульсов в головной мозг. Что там дальше происходит, как рождаются наши мысли, чувства, переживания, эмоции, воспоминания – не очень пока ученым понятно. Но вот как это происходит – уже во многом более или менее ясно. Например, с помощью функциональной МРТ (магнитно-резонансной томографии) головного мозга можно понять, где именно происходят возбуждения, в каких именно отделах головного мозга. Экран томографа вспыхивает импульсами, когда мы радуемся или грустим, отчаиваемся или сопереживаем, влюбляемся или тоскуем. Возможно, эти изображения – снимки экрана МРТ головного мозга сотрудника музея, рассматривающего оперение птиц в коллекциях? Или измеряющего штангенциркулем яйцо казуара? Или сканирующего череп медведя для своих научных трудов по систематике? Мы и сами исследователи, но это не значит, что сам процесс исследования не может быть объектом другого исследования...
А что вы думаете по этому поводу?
А что вы думаете по этому поводу?