В начале сотворил учёный этикетку. Этикетка была неказиста на вид, потому что была пуста.
И тьма неведения сгущалась, и дух незнания носился над нею.
И сказал учёный – да будет здесь локалитет.
И записал он локалитет, и стало так,
И увидел учёный, что это хорошо весьма.
И был вечер, и было утро, день первый.

И отделил учёный локалитет чертой.
И нарек учёный видовое название той твари, для которой предназначалась этикетка. По-русски и по-латински назвал её.
И всех рыб больших и малых, всякую душу животных пресмыкающихся, которых произвела вода, и всякую птицу пернатую называл учёный по роду ее, и по семейству, по отряду и даже по виду.
И увидел учёный, что это хорошо – когда этикетка оформлена согласно музейной инструкции.
И был вечер, и было утро, день вторый.

И благословил Бог учёного и сказал: делай так всегда и будешь здрав на земли, и умножится род твой, и будешь владычествовать над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над зверями, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле, и РНФ да присудит тебе грант сроком на пять лет без права переписки. Плодись, учёный, и размножайся, и наполняй землю чадами своими, и обладай ею. Строго в рамках выделенных бюджетных средств.
И был вечер, и было утро, день третий.

И создал Бог музей, в самом центре столицы сотворил его, и поместил там учёного, того, которого благословил в третий день, чтобы хранить научные музейные фонды. И заповедал Господь учёному, говоря: расти древо познания, ибо сие есть древо жизни, и всяк, вкусивший от него, смертию не умрет.
И был вечер, и было утро, день четвертый.

Господь Бог образовал из земли всех животных полевых и всех птиц небесных и привел их к ученому, чтобы видеть, как он назовет их, и чтобы, как наречет учёный всякую душу живую, так и было имя ей, согласно бинарной номенклатуре. И нарек учёный имена всем скотам и птицам небесным и всем зверям полевым, хотя и неточно, ибо кладизм господствовал в систематике.

И сказал Господь: нехорошо тебе, учёный, быть одному. Сотворим ему помощника, соответственного ему. И создал Господь завхоза.
И сказал учёный: вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей; он будет называться по латыни curator, по английски же caretaker, то есть заботливый.
И был вечер, и было утро, день пятый.

Змей был хитрее всех зверей полевых, которых создал Бог, хотя он был не зверем, а рептилией, согласно господствовавшим в то время представлениям о системе животного царства. И сказал змей завхозу: подлинно ли сказал Бог: «Не вкушайте плодов древа познания, ибо вкусившие его смертию умрут?»
И сказал завхоз змею: «Старый ты дурак, змей! Смени уже тактику манипуляций, которыми ты обманул наивную женщину, поверившую тебе. Погугли, что ли, хотя бы Православную энциклопедию. Плоды с дерев мы можем есть, особенно же плоды древа познания, ибо сказал Бог, сие есть древо жизни, и всяк, вкусивший от него, смертию не умрет, но обретёт жизнь вечную».

Завхоз музея был стар и мудр, и знал, что плоды древа познания вещей горьки на вкус и много трудов стоит их вкушение, но у того, кто вкусит их, откроются глаза и он познает истину и познает добро и зло.

Древо познания было прекраснее всех других дерев, но требовало постоянных забот учёного и завхоза, ибо терния необразованности и волчцы невежества стремились погубить его. И черви сомнения подтачивали его корни, стаи птиц апейрокалии садились на него и пожирали плоды его, и тьма бескультурья стремилась поглотить его.
Тучи прожорливой саранчи в синих пиджаках с малиновыми галстуками набрасывались на древо познания и сгрызали бюджетное финансирование на его выращивание. Грустили тогда ученый с завхозом, печалились, но не унывали и снова принимались за свой неблагодарный труд в поте лица своего, доколе не возвратились в землю, из которой были взяты.
Ибо так заповедал Господь человеку в раю и нет у него другого пути.